TARDIS Writing Room
Фандом: Doctor Who
Название: В этом мире не бывает перемен
Переводчик: Sexy Thing
Бета: bfcure, Алафиэль
Оригинал: "In this world you cannot change" by Harold Saxon, разрешение на перевод получено
Ссылка на оригинал: www.fanfiction.net/s/4444371/1/in-this-world-yo...
Размер: макси, 92 789 слов в оригинале
Персонажи: Донна Ноубл/Симм!Мастер, Гарольд Саксон, Люси Саксон, Десятый Доктор, Марта Джонс, капитан Джек Харкнесс, Токлафаны, ОМП, ОЖП
Категория: джен/гет
Жанр: ангст, хёрт/комфорт, романтика, драма, дарк
Рейтинг: от R до NC-17
Иллюстрация: коллаж "In this world you cannot change"
Краткое содержание: Одна случайная встреча меняет жизнь Донны и саму историю. Опасно вторгаться в законы времени и еще опаснее возвращать в этот мир Мастера, однако все это возможно, когда речь идет о Самой Важной Женщине во Вселенной. Нужно лишь помнить, что в жизни Повелителей Времени случайные встречи, как правило, не случайны.
Примечание: AU, насилие, нецензурная лексика, ОМП, ОЖП, смерть персонажа.
Нумерация разделов глав авторская.
Таймлайн - тоже авторский. Переводчик и Канон с ним не согласны. На самом деле, выборы Гарольда Саксона происходили в 2008 году, все события на Вэлианте и за его пределами - в 2008-2009 г.г., а встреча Донны и будущего Мастера - в 2009. Но на то была воля автора.
Глава 1
Глава 2
Глава 3
Глава 4
Глава 5
Глава 6
Глава 7
Глава 8
Глава 9
Глава 10
Глава 11
Глава 12
Глава 13
Глава 14
Глава 15
Глава 16
Глава 17
Глава 18
Глава 19Глава 19
1.
Они подготовили ТАРДИС заранее, словно эшафот для публичной казни. Чтобы поберечь энергию, ядро еще с вечера было переключено в режим ожидания – ведь включение биоконвертера могло подвергнуть всю систему перегрузке, и тогда процесс остался бы незавершенным. Шлем был подсоединен к системе хамелеона и свисал, как петля с перекладины. А под ним было прикручено к полу кресло. Все то же самое Доктору приходилось проделывать в прошлый раз, когда ему пришлось использовать маскировочное устройство. В тот раз он сделал это, чтобы спасти жизнь своим врагам. А теперь, словно по иронии судьбы, он готовил его, чтобы разрушить жизнь другого врага. Когда Доктор включил генератор энергии, Донна не сумела подавить тревожное чувство, которое вызвал угрожающий звук нарастающего электрического заряда. Он напомнил ей о машине для пыток, в которую солдаты ЮНИТ когда-то поместили Мастера. Она едва заметно содрогнулась.
Доктор взглянул на нее. В его глазах явственно читался вопрос, которым задавались они оба: стоит ли это делать? Но она взяла себя в руки, повернулась и, решительно посмотрев на него, слабо кивнула. Поколебавшись, Доктор все же продолжил работу.
Когда пришло время, Джек привел Мастера со скованными за спиной руками. Как бы он не хотел скрыть свое волнение от врагов, один вид шлема, соединенного со светящимся ядром ТАРДИС, заставил его вздрогнуть и отшатнуться. Но капитан снова толкнул его вперед.
– В чем дело, здоровяк? – насмешливо проговорил он. – Никогда не видел ТАРДИС изнутри?
– Нет! – воскликнул Мастер, мгновенно сообразив, что они задумали. – Нет, вы не можете сделать этого со мной!
Джек схватил сопротивляющегося Мастера за скованные кисти, вывернул их, заставив его издать крик боли, и затащил приговоренного повелителя Времени внутрь, остановив его перед Доктором.
– Это не то, что ты думаешь, – с мольбой в голове сказал Доктор.
– Это как раз то, что я думаю! – рявкнул Мастер, выворачиваясь из рук капитана, насильно усаживавшего его в кресло.
– Рыжик! – через плечо крикнул Джек. – Мне тут нужна помощь с замками!
Донна, словно призрак, подошла ближе, пустыми глазами глядя на то, как Джек снимает с Мастера наручники и насильно заталкивает его кисти под железные захваты, прикрученные к подлокотникам кресла. Глаза Мастера, с укором смотревшие на нее, были полны страха.
– Донна! – настойчиво позвал Джек.
Она вздрогнула, приходя в себя, и, подойдя к панели управления, дернула рычаг. Металлические кольца защелкнулись с громким звоном. Перепуганный Мастер сделал глубокий прерывистый вздох. Его сердца колотились, как безумные, барабаны громыхали в голове, заглушая всякую разумную мысль, возникавшую в его измученном разуме. Он обвел присутствующих злобным взглядом.
– Ну что ж, мои будущие палачи, – он старался казаться спокойным, но его выдавала слабая дрожь в голосе.
– Доктор, никогда не подозревал в тебе нечто подобное. Но, с другой стороны, это же ты позволил сгореть Галлифрею.
– Да ладно, не начинай, – Джек закатил глаза. – Побереги голос. Ты не заставишь нас почувствовать себя виноватыми. Это даже не настоящая казнь.
Он фыркнул.
– Скажи лучше спасибо. Доктор хочет сохранить тебе жизнь – это определенно лучше того, что бы я с тобой сдела…
– Хватит! – Доктор повернулся к капитану. Он не хотел его огорчать, но Мастер в ответ лишь саркастично рассмеялся, откинув голову, и затем улыбнулся широкой безумной улыбкой.
– Нет, как вам это, – насмешливо проговорил он. – Меня тут собираются убить, а этот извращенец из Агентства Времени думает, что все это просто показуха. Нет, серьезно, Доктор, где же твое ёбаное сострадание?
– Кому нужно сострадание, когда дело касается тебя? – осклабился Джек.
– Я сказал, хватит! – приказал Доктор, послав ему недовольный взгляд.
– Ладно, ладно, затыкаюсь, – огорченно сказал бывший агент времени и поднял руки, отступая от обоих Повелителей Времени. – Если я кому-нибудь понадоблюсь, я буду вон там, отсчитывать секунды.
Доктор пропустил глумливое замечание Джека мимо ушей и повернулся к пленнику.
– Мастер, – тихо сказал он и опустился на корточки, чтобы оказаться с ним лицом к лицу. – Ты знаешь, почему нам приходится это делать.
Мастер посмотрел на него. С тех пор, как он в последний раз показывал Доктору свои настоящие чувства, прошло очень много времени, но теперь, в последние мгновения своей жизни, он уже не мог сдерживать своим самые потаенные страхи.
– Если ты так меня ненавидишь, почему бы тебе просто меня не убить? – его хриплый голос сорвался.
– Однажды я уже был человеком, – он умолк и сглотнул, чувствуя, как холод сжимает сердца. – Это хуже смерти.
Доктор горестно покачал головой.
– Прости меня, – прошептал он, опуская взгляд.
Мастер не отрывался от глаз Доктора, когда тот поднялся. До этого мгновения он не желал признавать, что наконец потерпел полное поражение. Его гордость и упрямство поддерживали в нем наивную надежду на то, что удача еще может необъяснимым образом повернуться к нему лицом, и что, в конце концов, его хитрый ум спасет его от уготованной ему ужасной судьбы. Но теперь он осознал, что будущее невозможно предотвратить. Доктор запрет его в этом кошмарном парадоксе, и он будет вынужден снова и снова, до конца вечности повторять свои ошибки.
– Убийцы! – он обвел взглядом комнату. Ужас от надвигающейся судьбы окончательно заглушил его разум.
– Вы все убийцы! – крикнул он, глядя прямо на Донну. Во всем виновата эта женщина, подумал он. Если бы не она…
– Я запомню это. Клянусь. История не повторится, – заорал он. Его глаза метнулись к Доктору, в последний раз поправившему все настройки и остановившему руку на рычаге запуска биоконвертера. Мастер снова нервно расхохотался, но в глазах его стояли злые слезы.
И снова меня убивает девчонка. Ну когда же я научусь.
– В следующий раз я убью тебя прежде, чем ты успеешь все разрушить! Слышишь меня, Донна Ноубл?! Я не забуду этого! Никогда!
Доктор нажал рычаг, и консоль загорелась ослепительным светом. Система Хамелеон резко очнулась от своего сна и оборвала жизнь Мастера.
2.
Вокруг была лишь тьма.
Он знал, что нужно проснуться. Тело было холодным, почти ледяным. Каждая его клетка кричала, что он должен проснуться, должен прийти в себя, иначе он больше никогда не увидит белого света. Но он сопротивлялся. Он словно увяз в болоте, вынужденный прорываться к суше через вязкую вонючую грязь, погружаясь все глубже и глубже. Его веки вздрагивали и время от времени распахивались, пропуская свет, но мир за пределами его снов скрывала толстая пелена, а окружавшие его люди казались лишь полупрозрачными призраками. И еще была боль, становившаяся все заметнее по мере прояснения его сознания. Острая, как лезвие ножа, вонзавшаяся в череп с каждым ударом сердца и словно жестоко отбиравшая у него нечто. Нечто жизненно важное. Нечто значимое. Он сглотнул. Горло было словно обожжено. В нос ударил сладкий и тошнотворный запах горелой кожи и паленых волос.
Кто-то поднял его голову и погладил его по щеке. Его ноющей коже это прикосновение показалось уютным и прохладным. Он снова сглотнул и попытался заговорить. Рассказать ему о головной боли. Ему почему-то казалось важным дать ему знать об этом. Но его язык не шевелился.
– Все хорошо, – сказал ему мужской голос. К его губам мягко прикоснулся стакан прохладной воды. Он благодарно выпил воду, ослабившую жжение в горле.
– Все хорошо. Я тебя держу. Держу, – прошептал тот же голос, и свет тут же погас, и на него снова навалилась тьма.
Последовавшие за этим дни показались ему странными. Он осознавал, что не помнит ничего о своем прошлом, и это было ненормально. Весь его мир заключался в небольшой комнате, уютной и теплой кровати и человеке, который заботился о нем и часто его навещал. С ним нередко приходила женщина с бледным лицом, обрамленным огненно-рыжими волосами. Она садилась рядом с его постелью и часами сидела, держа его за руку и почти не разговаривая. В ее глазах стояла такая глубокая грусть, что он чувствовал жалость к ней. Однажды он, не подумав, спросил, почему она так часто плачет. Она поспешно отвернулась от него и вылетела из комнаты с вздрагивающими плечами, спрятав лицо в ладонях. Вернувшись, она делала вид, что ничего не произошло. Придя к нему в следующий раз, она пыталась натянуть на губы слабую улыбку, но в ее глазах радости не было.
Он не осмелился снова спросить о причине ее горя.
Время, казалось, не существовало в этом странном месте, однако оно все же проходило, потому что он чувствовал, как силы снова возвращаются к нему. Вскоре он смог есть и передвигаться без посторонней помощи. Он чувствовал, что уже почти восстановился, однако головная боль не отступала. По ночам, когда его сиделки оставляли его одного, и за порогом его комнаты гас свет, он подолгу не спал, напрягая слух. Он пытался дышать предельно медленно и неслышно, чтобы уловить отдаленный барабанный стук, скрытый за его непрекращающимся сердцебиением.
Для него эти монотонные, беззаботные дни в безопасном убежище казались всей жизнью, и он надеялся, что она никогда не изменится. Но, конечно, этого не могло быть.
Однажды они снова появились в его комнате. Человек, звавший себя Доктором, долго не открывал рта, так же как и рыжеволосая женщина. На их лицах было отчетливо написано тяжелое чувство вины.
Он сел в кровати. На него вдруг нахлынуло острое ощущение тревоги. Что-то должно было произойти.
– Время пришло, – прошептал Доктор, наконец прервав неуютную тишину, и посмотрел на Донну. Она задумчиво кивнула и достала что-то из кармана. Это оказался небольшой металлический предмет, свисающий с длинного шнурка. Она повернулась к нему, растянув губы в грустной улыбке, и заботливо и осторожно завязала шнурок у него на шее.
– Что это? – спросил он, беря украшение в руку, чтобы лучше рассмотреть. Это было серебряное кольцо с зеленым камнем. Он медленно провел пальцами по странным символам, выгравированным на поверхности.
– Оно принадлежит тебе, – объяснила она срывающимся голосом. – Всегда носи его с собой. Не потеряй. Оно будет тебя оберегать.
– Оберегать? От чего? – он не мог отвести взгляда от кольца. Все его внимание было заключено на этом маленьком серебряном предмете. Почему-то ему казалось, что кольцо действительно имеет огромное значение, но он не мог вспомнить, почему.
Донна не ответила. Поцеловав его в лоб, она снова заплакала.
3.
ТАРДИС материализовалась в самом дальнем углу темной аллеи, подняв вокруг себя маленький ураган из выброшенного пластика и бумаги. Давно забытый плакат, призывающий горожан голосовать за Гарольда Саксона, оторвался от стены и упал к ногам Доктора. Он на мгновение взглянул на него сверху вниз, не сумев избавиться от ощущения глубокой иронии этого послания. Затем из ТАРДИС, моргая от яркого солнца, вышла Донна. Она оглядела место посадки одним быстрым взглядом и грозно покачала головой.
– О нет. Не здесь. Мы не можем оставить его здесь, – сказала она не без строгости.
– Ты говорила, что, когда ты его нашла, он жил на улице, – Доктор повернулся к ней, засунув руки в карманы, и мрачно посмотрел на нее.
– Да, это так. Но... здесь грязно и... и холодно, – она обняла себя за плечи, сжимаясь от внезапно пролетевшего по переулку холодка. – Какой сейчас месяц?
– Январь. Если точно, 20 января 2009 года, за шесть месяцев до вашей встречи.
– Но это же чертова середина зимы! Что если он замерзнет насмерть? Что если он заболеет? Мы не можем его здесь оставить.
– Он выживет. Ты же знаешь.
– Почему нельзя забросить его подальше во времени? Ему не обязательно снова через все это проходить. Может, весной? Или 19 июля, всего за день до нашей встречи. Доктор, прошу тебя.
– Нельзя, – сказал Доктор. – Мастер, которого ты знала, прожил на улицах несколько месяцев. Измени это – и вы, возможно, никогда не встретитесь. Ближе этого времени мы его оставить не можем – это слишком рискованно.
Решимость Донны погасла. Она вздохнула и с тяжелым сердцем вернулась в ТАРДИС за Мастером, терпеливо ожидавшим ее в консольной комнате. Доктор отдал ему одно из своих длинных пальто, крепкие ботинки, теплый свитер и плотные джинсы. Он внимательно подобрал каждую вещь, чтобы помочь ему пережить предстоящие долгие, тяжелые месяцы.
Увидев его, она поспешно собралась с духом и, стараясь, чтобы голос звучал как можно спокойнее, попросила его следовать за ней.
Сделав два шага в темной аллее, Мастер остановился. Его глаза удивленно расширились, изучая странную постройку, из которой он только что вышел. Его разум больше не был способен обрабатывать сложные данные, и потому множество измерений, сгрудившихся в этой маленькой синей будке, совершенно поразили его. Затем он оглядел окружающее его пространство. Ледяной ветер колол глаза и щеки. Воздух наполнял странный запах грязи, дыма, мусора и горячей еды. Когда он вздохнул, его дыхание белым облачком пара вырвалось из легких. Стены вокруг были покрыты рекламными листовками и граффити. Он сделал несколько неуверенных шагов вперед. Носок его ботинка случайно задел пустую банку из-под содовой. Она откатилась в сторону и замерла, натолкнувшись на перерослую кучу мусорных мешков. Испугав Мастера, из-под них показалась жирная коричневая крыса, тут же бросившаяся в канализационный слив.
Его сердце вздрогнуло, когда он услышал внезапно взревевший двигатель ТАРДИС. За дни жизни под опекой своих заботливых друзей он научился узнавать этот звук и связывал его с ощущением уюта и безопасности. Вспышка голубого света осветила темную аллею, разбрасывая по стенам трепещущие тени. Его уколол страх. Он порывисто обернулся и увидел, как синяя будка медленно растворяется в воздухе. Пронесшийся ветер взметнул вверх листовку, призывающую голосовать за Саксона. Лист бумаги несколько раз покрутился на том месте, где только что стояла синяя будка, пока та окончательно не исчезла. После этого листовка медленно опустилась, как черно-белая птица со сломанными крыльями, и наконец легла на землю под ногами у Мастера.
4.
Он долго простоял в аллее в состоянии, которое можно было назвать лишь абсолютно шоковым. Он был напуган исчезновением своего маленького безопасного рая и заботливых друзей. Он был растерян. Шумный и грязный мир за пределами переулка казался ему чужим, как другая планета. Все вокруг было странным и враждебным. И потому, держась в тени, он долго ждал в надежде, что Доктор и Донна вернутся. Он ждал, пока солнце не зашло за крыши домов и улицы не осветились огнями, сменявшими свой цвет из слабого оранжевого свечения в стерильно-белое слепящее глаза сияние. Он ждал, пока главные улицы не наполнились шумом бесчисленных машин и шарканьем и переговорами людей, спешащих с работы домой. Он ждал, пока небо не почернело, а воздух не похолодел настолько, что ему пришлось спрятать руки в карманы, чтобы они не превратились в два кусочка льда. Рядом с ним отворилась задняя дверь индийского ресторана, и из нее вышел мужчина. Он вынес с кухни большой, до краев наполненный мусорный мешок и поставил его в кучу у стены, попутно выкрикивая кому-то на кухне новый заказ. Заметив Мастера, он смерил его подозрительным взглядом и непереводимо выругался на родном языке. Он уже собирался вернуться внутрь, как вдруг Мастер остановил его.
– Подождите, пожалуйста.
Мужчина повернулся к нему вполоборота, на его лице была написана враждебность.
– Чего тебе? Я не даю денег пьяницам.
– Нет... – ответил молодой человек, чувствуя себя неуютно и не находя нужных слов. Враждебность этого человека его смутила. Он даже не знал, кто такие пьяницы и для чего нужны деньги.
– Нет, не это... – пробормотал он.
– Тогда что? – рявкнул мужчина.
– Эм... Здесь холодно... и темно, – молодой человек облизал пересохшие губы. Отчаяние и страх все больше охватывали его, и его сердце колотило как безумное. Почему этот человек был с ним так недобр? Он же не сделал ничего дурного. И куда пропали его ангелы-хранители? Почему они его покинули?
Мужчина ничего не мог понять.
– Ты пьян, что ли? Ищешь убежище?
– Мне страшно, – искренне ответил он, надеясь, что он его поймет. – Прошу вас, сэр. Помогите мне.
– Вот там, через дорогу, есть отделение Армии Спасения. Я тебе помочь не могу. Но они могут. А теперь убирайся от моей двери, – он помахал рукой, заставляя его отойти и пропустить его. – Если ты не уберешься через час, я позвоню в полицию.
И, не сказав больше ни слова, он захлопнул за собой дверь.
Он добрался до убежища. Пожилая женщина в черной униформе провела его внутрь, выдала ему горячей еды и проводила к койке в шумном зале. Здесь было множество людей, одетых в лохмотья и пахших так же, как и тот переулок, в котором он оказался впервые. Некоторые из них были больны и постоянно кашляли, но все равно лежали тихо, другие – напротив, похоже, ненавидели весь мир и себя в придачу, и громко ругались, даже во сне. Убежище было относительно уютным и теплым, но в этом месте ему не было покоя. По ночам его мучили жуткие кошмары, в которых его преследовали мужчина и женщина с размытыми, покрытыми кровью лицами, кровожадные вращающиеся сферы и армии монстров, состоящих из страшных оскалов с острыми клыками, но не имеющих лиц. Они скрывались во тьме, и все вокруг заполнял ритмичный стук барабанов. Он просыпался посреди ночи. Лежа в мокрой от пота кровати, часто не мог снова заснуть.
Через три дня он больше не смог выносить этого и покинул убежище. Он днем и ночью бродил по улицам, но никак не мог найти покоя. Спал в подъездах или под мостами, терпя невыносимый холод и чувствуя, как грязь впитывается в его кожу и кости сквозь одежду. Проголодавшись, пытался просить о помощи других людей, но они отталкивали или игнорировали его. Когда голод заставил его украсть с витрины яблоко, его взашей выгнали из магазина и гнались за ним по улицам. В конце концов, он был вынужден искать что-нибудь съедобное в мусорных баках. Дочиста вылизывал упаковку от бургеров и шоколадных батончиков и доедал остатки сэндвичей, выброшенных прохожими после обеда. Этого хватало, чтобы унять чувство голода, но было недостаточно, чтобы поддерживать его силы. В течение зимы он совершенно исхудал и ослабел, его щеки втянулись, глаза запали, одежда пропахла старым потом и грязью, в которой он спал. В конце концов, люди на улицах стали его избегать, но ему уже было все равно.
Ему уже не нужна была чужая забота – он давно забыл о чудесном времени, проведенном в ТАРДИС в компании своих заботливых друзей. Все, что он теперь знал, – это свое настоящее, а оно состояло лишь из неутолимого голода, измучившего его холода и одиночества.
Ближе к концу зимы он слишком ослабел, чтобы весь день бродить по городу. Он все чаще и чаще оставался на одном месте, пока его присутствие не начинало беспокоить более уважаемых жителей, потому что оно доставляло им неудобство, и тогда полицейские приказывали ему уйти. В таких случаях он, без цели и направления побродив по городу, находил новое относительно теплое и тихое убежище и снова останавливался там. Однажды он набрел на место, в котором никогда прежде не бывал. Это был небольшой парк позади огромного здания. Люди здесь бывали нечасто. Утомленный и задеревеневший от холода, он уселся на деревянную скамейку под голыми ветвями деревьев и уставился на группу тощих голубей, дерущихся за хлебные крошки.
С неба закапали мелкие капли дождя. Его одежда промокла и стала ужасно неуютной. Он повесил голову. Жалость к себе охватывала его, как болезнь, окончательно иссушая всякую надежду на лучшую жизнь. В такие дни, как этот, он мечтал уснуть и уже никогда больше не проснуться.
На входе в парк показались несколько женщин. Они только что пообедали в ресторане неподалеку и теперь направлялись обратно в офис. Одна из них, женщина с огненно-рыжими волосами, громким голосом и приятным лицом, поцеловалась с остальными на прощание и, решив срезать дорогу через парк, направилась к служебному входу музея, в котором работала.
– Пока, Сэм! Пока, Рэйчел! Эй! Не забудь рассказать мне о нем. Позвони сегодня же вечером! Запомни: я хочу знать все. Любой странный взгляд или жуткий запах, с волосами, без волос, каждую деталь! Так что лучше веди записи!
Ее подруга улыбнулась и помахала рукой. Она ответила тем же. Еще четыре часа, сказала она себе, всего четыре часа печатания этой отупляющей лабуды, и она отправится домой отмечать вечер пятницы. Они с Самантой уже решили напиться до забвения, дожидаясь отчета Рэйчел о ее свидании. Находясь в чудесном настроении, она покопалась в сумке и выудила из нее пакет мармеладок, к которому не притрагивалась с прошлого понедельника, когда убедила себя сесть на диету. Однако сейчас, находясь в чудесном расположении духа, она решила, что может немножко себя порадовать.
Это случилось нечаянно. В конце концов, это же был Лондон. Донна не в первый раз видела бездомного человека. Но, проходя через ворота, она бросила взгляд на несчастного мужчину, сидевшего на скамейке, и всего на мгновение увидела его лицо. Он поднял на нее ответный взгляд, в его серо-голубых глазах не было ни следа эмоций, кроме тупого принятия своих страданий. К своему удивлению, она замедлила шаг.
– Держите, – сказала она, протягивая ему пакет со сладостями. – Вам они нужнее, чем мне.
Молодой человек принял пакет, не сводя с нее глаз. Что-то осторожно тронуло его воспоминания. Он вдруг почувствовал холодное колючее прикосновение своего оберега, серебряного кольца с зеленым камнем, свисавшего со шнурка и хранившегося у самого его сердца. Он инстинктивно сжал его в ладони.
В этой женщине с бледным открытым лицом и пламенно-рыжими волосами было что-то очень узнаваемое.
Смутившись, Донна неловко улыбнулась и, чувствуя себя невероятно глупо за свой поступок, поспешно развернулась и заторопилась в офис. К пяти часам вечера, окончив работу и направляясь к подруге, ждавшей ее у входа, она уже забыла о странном юноше, и не замечала его на улицах еще много месяцев, пока они не встретились снова в один злополучный летний день.
Однако Мастер никак не мог выбросить ее из головы. Он не знал, кто она, и не понимал, почему она так важна. Он бродил по парку, надеясь снова ее увидеть. Ночь он провел под деревянной скамейкой. Ему снилось, что она пришла и, надев ему на шею кольцо, нежно поцеловала в лоб. Ему снилось, что они бредут по пустыне из серебристого песка и путешествуют в золотой сфере, что он закрывает ее собой от чудовищ, скрывающихся во тьме и поднимающих головы при звуке барабанов. Ему снилось, что когда-то он защищал ее, и что она его спасла. Проснувшись следующим утром, он крепко сжимал кольцо в ладони; на его пересохших губах блуждала полная надежды улыбка.
Когда взошло солнце, он уселся на скамейку там, где впервые ее встретил, и, как верный спутник, остался ждать ее в парке.
Проходили дни. В конце концов, снег растаял, и пришла весна, а за ней – и сама судьба, которая должна была войти в историю. Прежний Мастер боялся ее и считал ее проклятием, поразившим каждую секунду его существования. Но для одинокого юноши, сидевшего под деревьями и терпеливо ожидавшего возвращения рыжеволосой женщины, эта судьба была великолепным способом начать все с чистого листа.
Название: В этом мире не бывает перемен
Переводчик: Sexy Thing
Бета: bfcure, Алафиэль
Оригинал: "In this world you cannot change" by Harold Saxon, разрешение на перевод получено
Ссылка на оригинал: www.fanfiction.net/s/4444371/1/in-this-world-yo...
Размер: макси, 92 789 слов в оригинале
Персонажи: Донна Ноубл/Симм!Мастер, Гарольд Саксон, Люси Саксон, Десятый Доктор, Марта Джонс, капитан Джек Харкнесс, Токлафаны, ОМП, ОЖП
Категория: джен/гет
Жанр: ангст, хёрт/комфорт, романтика, драма, дарк
Рейтинг: от R до NC-17
Иллюстрация: коллаж "In this world you cannot change"
Краткое содержание: Одна случайная встреча меняет жизнь Донны и саму историю. Опасно вторгаться в законы времени и еще опаснее возвращать в этот мир Мастера, однако все это возможно, когда речь идет о Самой Важной Женщине во Вселенной. Нужно лишь помнить, что в жизни Повелителей Времени случайные встречи, как правило, не случайны.
Примечание: AU, насилие, нецензурная лексика, ОМП, ОЖП, смерть персонажа.
Нумерация разделов глав авторская.
Таймлайн - тоже авторский. Переводчик и Канон с ним не согласны. На самом деле, выборы Гарольда Саксона происходили в 2008 году, все события на Вэлианте и за его пределами - в 2008-2009 г.г., а встреча Донны и будущего Мастера - в 2009. Но на то была воля автора.
Глава 1
Глава 2
Глава 3
Глава 4
Глава 5
Глава 6
Глава 7
Глава 8
Глава 9
Глава 10
Глава 11
Глава 12
Глава 13
Глава 14
Глава 15
Глава 16
Глава 17
Глава 18
Глава 19Глава 19
1.
Они подготовили ТАРДИС заранее, словно эшафот для публичной казни. Чтобы поберечь энергию, ядро еще с вечера было переключено в режим ожидания – ведь включение биоконвертера могло подвергнуть всю систему перегрузке, и тогда процесс остался бы незавершенным. Шлем был подсоединен к системе хамелеона и свисал, как петля с перекладины. А под ним было прикручено к полу кресло. Все то же самое Доктору приходилось проделывать в прошлый раз, когда ему пришлось использовать маскировочное устройство. В тот раз он сделал это, чтобы спасти жизнь своим врагам. А теперь, словно по иронии судьбы, он готовил его, чтобы разрушить жизнь другого врага. Когда Доктор включил генератор энергии, Донна не сумела подавить тревожное чувство, которое вызвал угрожающий звук нарастающего электрического заряда. Он напомнил ей о машине для пыток, в которую солдаты ЮНИТ когда-то поместили Мастера. Она едва заметно содрогнулась.
Доктор взглянул на нее. В его глазах явственно читался вопрос, которым задавались они оба: стоит ли это делать? Но она взяла себя в руки, повернулась и, решительно посмотрев на него, слабо кивнула. Поколебавшись, Доктор все же продолжил работу.
Когда пришло время, Джек привел Мастера со скованными за спиной руками. Как бы он не хотел скрыть свое волнение от врагов, один вид шлема, соединенного со светящимся ядром ТАРДИС, заставил его вздрогнуть и отшатнуться. Но капитан снова толкнул его вперед.
– В чем дело, здоровяк? – насмешливо проговорил он. – Никогда не видел ТАРДИС изнутри?
– Нет! – воскликнул Мастер, мгновенно сообразив, что они задумали. – Нет, вы не можете сделать этого со мной!
Джек схватил сопротивляющегося Мастера за скованные кисти, вывернул их, заставив его издать крик боли, и затащил приговоренного повелителя Времени внутрь, остановив его перед Доктором.
– Это не то, что ты думаешь, – с мольбой в голове сказал Доктор.
– Это как раз то, что я думаю! – рявкнул Мастер, выворачиваясь из рук капитана, насильно усаживавшего его в кресло.
– Рыжик! – через плечо крикнул Джек. – Мне тут нужна помощь с замками!
Донна, словно призрак, подошла ближе, пустыми глазами глядя на то, как Джек снимает с Мастера наручники и насильно заталкивает его кисти под железные захваты, прикрученные к подлокотникам кресла. Глаза Мастера, с укором смотревшие на нее, были полны страха.
– Донна! – настойчиво позвал Джек.
Она вздрогнула, приходя в себя, и, подойдя к панели управления, дернула рычаг. Металлические кольца защелкнулись с громким звоном. Перепуганный Мастер сделал глубокий прерывистый вздох. Его сердца колотились, как безумные, барабаны громыхали в голове, заглушая всякую разумную мысль, возникавшую в его измученном разуме. Он обвел присутствующих злобным взглядом.
– Ну что ж, мои будущие палачи, – он старался казаться спокойным, но его выдавала слабая дрожь в голосе.
– Доктор, никогда не подозревал в тебе нечто подобное. Но, с другой стороны, это же ты позволил сгореть Галлифрею.
– Да ладно, не начинай, – Джек закатил глаза. – Побереги голос. Ты не заставишь нас почувствовать себя виноватыми. Это даже не настоящая казнь.
Он фыркнул.
– Скажи лучше спасибо. Доктор хочет сохранить тебе жизнь – это определенно лучше того, что бы я с тобой сдела…
– Хватит! – Доктор повернулся к капитану. Он не хотел его огорчать, но Мастер в ответ лишь саркастично рассмеялся, откинув голову, и затем улыбнулся широкой безумной улыбкой.
– Нет, как вам это, – насмешливо проговорил он. – Меня тут собираются убить, а этот извращенец из Агентства Времени думает, что все это просто показуха. Нет, серьезно, Доктор, где же твое ёбаное сострадание?
– Кому нужно сострадание, когда дело касается тебя? – осклабился Джек.
– Я сказал, хватит! – приказал Доктор, послав ему недовольный взгляд.
– Ладно, ладно, затыкаюсь, – огорченно сказал бывший агент времени и поднял руки, отступая от обоих Повелителей Времени. – Если я кому-нибудь понадоблюсь, я буду вон там, отсчитывать секунды.
Доктор пропустил глумливое замечание Джека мимо ушей и повернулся к пленнику.
– Мастер, – тихо сказал он и опустился на корточки, чтобы оказаться с ним лицом к лицу. – Ты знаешь, почему нам приходится это делать.
Мастер посмотрел на него. С тех пор, как он в последний раз показывал Доктору свои настоящие чувства, прошло очень много времени, но теперь, в последние мгновения своей жизни, он уже не мог сдерживать своим самые потаенные страхи.
– Если ты так меня ненавидишь, почему бы тебе просто меня не убить? – его хриплый голос сорвался.
– Однажды я уже был человеком, – он умолк и сглотнул, чувствуя, как холод сжимает сердца. – Это хуже смерти.
Доктор горестно покачал головой.
– Прости меня, – прошептал он, опуская взгляд.
Мастер не отрывался от глаз Доктора, когда тот поднялся. До этого мгновения он не желал признавать, что наконец потерпел полное поражение. Его гордость и упрямство поддерживали в нем наивную надежду на то, что удача еще может необъяснимым образом повернуться к нему лицом, и что, в конце концов, его хитрый ум спасет его от уготованной ему ужасной судьбы. Но теперь он осознал, что будущее невозможно предотвратить. Доктор запрет его в этом кошмарном парадоксе, и он будет вынужден снова и снова, до конца вечности повторять свои ошибки.
– Убийцы! – он обвел взглядом комнату. Ужас от надвигающейся судьбы окончательно заглушил его разум.
– Вы все убийцы! – крикнул он, глядя прямо на Донну. Во всем виновата эта женщина, подумал он. Если бы не она…
– Я запомню это. Клянусь. История не повторится, – заорал он. Его глаза метнулись к Доктору, в последний раз поправившему все настройки и остановившему руку на рычаге запуска биоконвертера. Мастер снова нервно расхохотался, но в глазах его стояли злые слезы.
И снова меня убивает девчонка. Ну когда же я научусь.
– В следующий раз я убью тебя прежде, чем ты успеешь все разрушить! Слышишь меня, Донна Ноубл?! Я не забуду этого! Никогда!
Доктор нажал рычаг, и консоль загорелась ослепительным светом. Система Хамелеон резко очнулась от своего сна и оборвала жизнь Мастера.
2.
Вокруг была лишь тьма.
Он знал, что нужно проснуться. Тело было холодным, почти ледяным. Каждая его клетка кричала, что он должен проснуться, должен прийти в себя, иначе он больше никогда не увидит белого света. Но он сопротивлялся. Он словно увяз в болоте, вынужденный прорываться к суше через вязкую вонючую грязь, погружаясь все глубже и глубже. Его веки вздрагивали и время от времени распахивались, пропуская свет, но мир за пределами его снов скрывала толстая пелена, а окружавшие его люди казались лишь полупрозрачными призраками. И еще была боль, становившаяся все заметнее по мере прояснения его сознания. Острая, как лезвие ножа, вонзавшаяся в череп с каждым ударом сердца и словно жестоко отбиравшая у него нечто. Нечто жизненно важное. Нечто значимое. Он сглотнул. Горло было словно обожжено. В нос ударил сладкий и тошнотворный запах горелой кожи и паленых волос.
Кто-то поднял его голову и погладил его по щеке. Его ноющей коже это прикосновение показалось уютным и прохладным. Он снова сглотнул и попытался заговорить. Рассказать ему о головной боли. Ему почему-то казалось важным дать ему знать об этом. Но его язык не шевелился.
– Все хорошо, – сказал ему мужской голос. К его губам мягко прикоснулся стакан прохладной воды. Он благодарно выпил воду, ослабившую жжение в горле.
– Все хорошо. Я тебя держу. Держу, – прошептал тот же голос, и свет тут же погас, и на него снова навалилась тьма.
Последовавшие за этим дни показались ему странными. Он осознавал, что не помнит ничего о своем прошлом, и это было ненормально. Весь его мир заключался в небольшой комнате, уютной и теплой кровати и человеке, который заботился о нем и часто его навещал. С ним нередко приходила женщина с бледным лицом, обрамленным огненно-рыжими волосами. Она садилась рядом с его постелью и часами сидела, держа его за руку и почти не разговаривая. В ее глазах стояла такая глубокая грусть, что он чувствовал жалость к ней. Однажды он, не подумав, спросил, почему она так часто плачет. Она поспешно отвернулась от него и вылетела из комнаты с вздрагивающими плечами, спрятав лицо в ладонях. Вернувшись, она делала вид, что ничего не произошло. Придя к нему в следующий раз, она пыталась натянуть на губы слабую улыбку, но в ее глазах радости не было.
Он не осмелился снова спросить о причине ее горя.
Время, казалось, не существовало в этом странном месте, однако оно все же проходило, потому что он чувствовал, как силы снова возвращаются к нему. Вскоре он смог есть и передвигаться без посторонней помощи. Он чувствовал, что уже почти восстановился, однако головная боль не отступала. По ночам, когда его сиделки оставляли его одного, и за порогом его комнаты гас свет, он подолгу не спал, напрягая слух. Он пытался дышать предельно медленно и неслышно, чтобы уловить отдаленный барабанный стук, скрытый за его непрекращающимся сердцебиением.
Для него эти монотонные, беззаботные дни в безопасном убежище казались всей жизнью, и он надеялся, что она никогда не изменится. Но, конечно, этого не могло быть.
Однажды они снова появились в его комнате. Человек, звавший себя Доктором, долго не открывал рта, так же как и рыжеволосая женщина. На их лицах было отчетливо написано тяжелое чувство вины.
Он сел в кровати. На него вдруг нахлынуло острое ощущение тревоги. Что-то должно было произойти.
– Время пришло, – прошептал Доктор, наконец прервав неуютную тишину, и посмотрел на Донну. Она задумчиво кивнула и достала что-то из кармана. Это оказался небольшой металлический предмет, свисающий с длинного шнурка. Она повернулась к нему, растянув губы в грустной улыбке, и заботливо и осторожно завязала шнурок у него на шее.
– Что это? – спросил он, беря украшение в руку, чтобы лучше рассмотреть. Это было серебряное кольцо с зеленым камнем. Он медленно провел пальцами по странным символам, выгравированным на поверхности.
– Оно принадлежит тебе, – объяснила она срывающимся голосом. – Всегда носи его с собой. Не потеряй. Оно будет тебя оберегать.
– Оберегать? От чего? – он не мог отвести взгляда от кольца. Все его внимание было заключено на этом маленьком серебряном предмете. Почему-то ему казалось, что кольцо действительно имеет огромное значение, но он не мог вспомнить, почему.
Донна не ответила. Поцеловав его в лоб, она снова заплакала.
3.
ТАРДИС материализовалась в самом дальнем углу темной аллеи, подняв вокруг себя маленький ураган из выброшенного пластика и бумаги. Давно забытый плакат, призывающий горожан голосовать за Гарольда Саксона, оторвался от стены и упал к ногам Доктора. Он на мгновение взглянул на него сверху вниз, не сумев избавиться от ощущения глубокой иронии этого послания. Затем из ТАРДИС, моргая от яркого солнца, вышла Донна. Она оглядела место посадки одним быстрым взглядом и грозно покачала головой.
– О нет. Не здесь. Мы не можем оставить его здесь, – сказала она не без строгости.
– Ты говорила, что, когда ты его нашла, он жил на улице, – Доктор повернулся к ней, засунув руки в карманы, и мрачно посмотрел на нее.
– Да, это так. Но... здесь грязно и... и холодно, – она обняла себя за плечи, сжимаясь от внезапно пролетевшего по переулку холодка. – Какой сейчас месяц?
– Январь. Если точно, 20 января 2009 года, за шесть месяцев до вашей встречи.
– Но это же чертова середина зимы! Что если он замерзнет насмерть? Что если он заболеет? Мы не можем его здесь оставить.
– Он выживет. Ты же знаешь.
– Почему нельзя забросить его подальше во времени? Ему не обязательно снова через все это проходить. Может, весной? Или 19 июля, всего за день до нашей встречи. Доктор, прошу тебя.
– Нельзя, – сказал Доктор. – Мастер, которого ты знала, прожил на улицах несколько месяцев. Измени это – и вы, возможно, никогда не встретитесь. Ближе этого времени мы его оставить не можем – это слишком рискованно.
Решимость Донны погасла. Она вздохнула и с тяжелым сердцем вернулась в ТАРДИС за Мастером, терпеливо ожидавшим ее в консольной комнате. Доктор отдал ему одно из своих длинных пальто, крепкие ботинки, теплый свитер и плотные джинсы. Он внимательно подобрал каждую вещь, чтобы помочь ему пережить предстоящие долгие, тяжелые месяцы.
Увидев его, она поспешно собралась с духом и, стараясь, чтобы голос звучал как можно спокойнее, попросила его следовать за ней.
Сделав два шага в темной аллее, Мастер остановился. Его глаза удивленно расширились, изучая странную постройку, из которой он только что вышел. Его разум больше не был способен обрабатывать сложные данные, и потому множество измерений, сгрудившихся в этой маленькой синей будке, совершенно поразили его. Затем он оглядел окружающее его пространство. Ледяной ветер колол глаза и щеки. Воздух наполнял странный запах грязи, дыма, мусора и горячей еды. Когда он вздохнул, его дыхание белым облачком пара вырвалось из легких. Стены вокруг были покрыты рекламными листовками и граффити. Он сделал несколько неуверенных шагов вперед. Носок его ботинка случайно задел пустую банку из-под содовой. Она откатилась в сторону и замерла, натолкнувшись на перерослую кучу мусорных мешков. Испугав Мастера, из-под них показалась жирная коричневая крыса, тут же бросившаяся в канализационный слив.
Его сердце вздрогнуло, когда он услышал внезапно взревевший двигатель ТАРДИС. За дни жизни под опекой своих заботливых друзей он научился узнавать этот звук и связывал его с ощущением уюта и безопасности. Вспышка голубого света осветила темную аллею, разбрасывая по стенам трепещущие тени. Его уколол страх. Он порывисто обернулся и увидел, как синяя будка медленно растворяется в воздухе. Пронесшийся ветер взметнул вверх листовку, призывающую голосовать за Саксона. Лист бумаги несколько раз покрутился на том месте, где только что стояла синяя будка, пока та окончательно не исчезла. После этого листовка медленно опустилась, как черно-белая птица со сломанными крыльями, и наконец легла на землю под ногами у Мастера.
4.
Он долго простоял в аллее в состоянии, которое можно было назвать лишь абсолютно шоковым. Он был напуган исчезновением своего маленького безопасного рая и заботливых друзей. Он был растерян. Шумный и грязный мир за пределами переулка казался ему чужим, как другая планета. Все вокруг было странным и враждебным. И потому, держась в тени, он долго ждал в надежде, что Доктор и Донна вернутся. Он ждал, пока солнце не зашло за крыши домов и улицы не осветились огнями, сменявшими свой цвет из слабого оранжевого свечения в стерильно-белое слепящее глаза сияние. Он ждал, пока главные улицы не наполнились шумом бесчисленных машин и шарканьем и переговорами людей, спешащих с работы домой. Он ждал, пока небо не почернело, а воздух не похолодел настолько, что ему пришлось спрятать руки в карманы, чтобы они не превратились в два кусочка льда. Рядом с ним отворилась задняя дверь индийского ресторана, и из нее вышел мужчина. Он вынес с кухни большой, до краев наполненный мусорный мешок и поставил его в кучу у стены, попутно выкрикивая кому-то на кухне новый заказ. Заметив Мастера, он смерил его подозрительным взглядом и непереводимо выругался на родном языке. Он уже собирался вернуться внутрь, как вдруг Мастер остановил его.
– Подождите, пожалуйста.
Мужчина повернулся к нему вполоборота, на его лице была написана враждебность.
– Чего тебе? Я не даю денег пьяницам.
– Нет... – ответил молодой человек, чувствуя себя неуютно и не находя нужных слов. Враждебность этого человека его смутила. Он даже не знал, кто такие пьяницы и для чего нужны деньги.
– Нет, не это... – пробормотал он.
– Тогда что? – рявкнул мужчина.
– Эм... Здесь холодно... и темно, – молодой человек облизал пересохшие губы. Отчаяние и страх все больше охватывали его, и его сердце колотило как безумное. Почему этот человек был с ним так недобр? Он же не сделал ничего дурного. И куда пропали его ангелы-хранители? Почему они его покинули?
Мужчина ничего не мог понять.
– Ты пьян, что ли? Ищешь убежище?
– Мне страшно, – искренне ответил он, надеясь, что он его поймет. – Прошу вас, сэр. Помогите мне.
– Вот там, через дорогу, есть отделение Армии Спасения. Я тебе помочь не могу. Но они могут. А теперь убирайся от моей двери, – он помахал рукой, заставляя его отойти и пропустить его. – Если ты не уберешься через час, я позвоню в полицию.
И, не сказав больше ни слова, он захлопнул за собой дверь.
Он добрался до убежища. Пожилая женщина в черной униформе провела его внутрь, выдала ему горячей еды и проводила к койке в шумном зале. Здесь было множество людей, одетых в лохмотья и пахших так же, как и тот переулок, в котором он оказался впервые. Некоторые из них были больны и постоянно кашляли, но все равно лежали тихо, другие – напротив, похоже, ненавидели весь мир и себя в придачу, и громко ругались, даже во сне. Убежище было относительно уютным и теплым, но в этом месте ему не было покоя. По ночам его мучили жуткие кошмары, в которых его преследовали мужчина и женщина с размытыми, покрытыми кровью лицами, кровожадные вращающиеся сферы и армии монстров, состоящих из страшных оскалов с острыми клыками, но не имеющих лиц. Они скрывались во тьме, и все вокруг заполнял ритмичный стук барабанов. Он просыпался посреди ночи. Лежа в мокрой от пота кровати, часто не мог снова заснуть.
Через три дня он больше не смог выносить этого и покинул убежище. Он днем и ночью бродил по улицам, но никак не мог найти покоя. Спал в подъездах или под мостами, терпя невыносимый холод и чувствуя, как грязь впитывается в его кожу и кости сквозь одежду. Проголодавшись, пытался просить о помощи других людей, но они отталкивали или игнорировали его. Когда голод заставил его украсть с витрины яблоко, его взашей выгнали из магазина и гнались за ним по улицам. В конце концов, он был вынужден искать что-нибудь съедобное в мусорных баках. Дочиста вылизывал упаковку от бургеров и шоколадных батончиков и доедал остатки сэндвичей, выброшенных прохожими после обеда. Этого хватало, чтобы унять чувство голода, но было недостаточно, чтобы поддерживать его силы. В течение зимы он совершенно исхудал и ослабел, его щеки втянулись, глаза запали, одежда пропахла старым потом и грязью, в которой он спал. В конце концов, люди на улицах стали его избегать, но ему уже было все равно.
Ему уже не нужна была чужая забота – он давно забыл о чудесном времени, проведенном в ТАРДИС в компании своих заботливых друзей. Все, что он теперь знал, – это свое настоящее, а оно состояло лишь из неутолимого голода, измучившего его холода и одиночества.
Ближе к концу зимы он слишком ослабел, чтобы весь день бродить по городу. Он все чаще и чаще оставался на одном месте, пока его присутствие не начинало беспокоить более уважаемых жителей, потому что оно доставляло им неудобство, и тогда полицейские приказывали ему уйти. В таких случаях он, без цели и направления побродив по городу, находил новое относительно теплое и тихое убежище и снова останавливался там. Однажды он набрел на место, в котором никогда прежде не бывал. Это был небольшой парк позади огромного здания. Люди здесь бывали нечасто. Утомленный и задеревеневший от холода, он уселся на деревянную скамейку под голыми ветвями деревьев и уставился на группу тощих голубей, дерущихся за хлебные крошки.
С неба закапали мелкие капли дождя. Его одежда промокла и стала ужасно неуютной. Он повесил голову. Жалость к себе охватывала его, как болезнь, окончательно иссушая всякую надежду на лучшую жизнь. В такие дни, как этот, он мечтал уснуть и уже никогда больше не проснуться.
На входе в парк показались несколько женщин. Они только что пообедали в ресторане неподалеку и теперь направлялись обратно в офис. Одна из них, женщина с огненно-рыжими волосами, громким голосом и приятным лицом, поцеловалась с остальными на прощание и, решив срезать дорогу через парк, направилась к служебному входу музея, в котором работала.
– Пока, Сэм! Пока, Рэйчел! Эй! Не забудь рассказать мне о нем. Позвони сегодня же вечером! Запомни: я хочу знать все. Любой странный взгляд или жуткий запах, с волосами, без волос, каждую деталь! Так что лучше веди записи!
Ее подруга улыбнулась и помахала рукой. Она ответила тем же. Еще четыре часа, сказала она себе, всего четыре часа печатания этой отупляющей лабуды, и она отправится домой отмечать вечер пятницы. Они с Самантой уже решили напиться до забвения, дожидаясь отчета Рэйчел о ее свидании. Находясь в чудесном настроении, она покопалась в сумке и выудила из нее пакет мармеладок, к которому не притрагивалась с прошлого понедельника, когда убедила себя сесть на диету. Однако сейчас, находясь в чудесном расположении духа, она решила, что может немножко себя порадовать.
Это случилось нечаянно. В конце концов, это же был Лондон. Донна не в первый раз видела бездомного человека. Но, проходя через ворота, она бросила взгляд на несчастного мужчину, сидевшего на скамейке, и всего на мгновение увидела его лицо. Он поднял на нее ответный взгляд, в его серо-голубых глазах не было ни следа эмоций, кроме тупого принятия своих страданий. К своему удивлению, она замедлила шаг.
– Держите, – сказала она, протягивая ему пакет со сладостями. – Вам они нужнее, чем мне.
Молодой человек принял пакет, не сводя с нее глаз. Что-то осторожно тронуло его воспоминания. Он вдруг почувствовал холодное колючее прикосновение своего оберега, серебряного кольца с зеленым камнем, свисавшего со шнурка и хранившегося у самого его сердца. Он инстинктивно сжал его в ладони.
В этой женщине с бледным открытым лицом и пламенно-рыжими волосами было что-то очень узнаваемое.
Смутившись, Донна неловко улыбнулась и, чувствуя себя невероятно глупо за свой поступок, поспешно развернулась и заторопилась в офис. К пяти часам вечера, окончив работу и направляясь к подруге, ждавшей ее у входа, она уже забыла о странном юноше, и не замечала его на улицах еще много месяцев, пока они не встретились снова в один злополучный летний день.
Однако Мастер никак не мог выбросить ее из головы. Он не знал, кто она, и не понимал, почему она так важна. Он бродил по парку, надеясь снова ее увидеть. Ночь он провел под деревянной скамейкой. Ему снилось, что она пришла и, надев ему на шею кольцо, нежно поцеловала в лоб. Ему снилось, что они бредут по пустыне из серебристого песка и путешествуют в золотой сфере, что он закрывает ее собой от чудовищ, скрывающихся во тьме и поднимающих головы при звуке барабанов. Ему снилось, что когда-то он защищал ее, и что она его спасла. Проснувшись следующим утром, он крепко сжимал кольцо в ладони; на его пересохших губах блуждала полная надежды улыбка.
Когда взошло солнце, он уселся на скамейку там, где впервые ее встретил, и, как верный спутник, остался ждать ее в парке.
Проходили дни. В конце концов, снег растаял, и пришла весна, а за ней – и сама судьба, которая должна была войти в историю. Прежний Мастер боялся ее и считал ее проклятием, поразившим каждую секунду его существования. Но для одинокого юноши, сидевшего под деревьями и терпеливо ожидавшего возвращения рыжеволосой женщины, эта судьба была великолепным способом начать все с чистого листа.
@темы: макси, рейтинг R - NC-17, Doctor Who, In this world you cannot change, fanfiction
-
-
03.12.2013 в 06:02P.S. И все-таки "скромная позиция", а не "скромная должность"?
-
-
03.12.2013 в 06:31-
-
03.12.2013 в 10:19и в тексте поправлю тоже, спасибо))
...И повторится все как встарь - ночь, ледяная рябь канала, аптека, улица, фонарь. (с)
я неделю прыгала после того, как прочитала у него эти фразы
-
-
03.12.2013 в 15:37-
-
03.12.2013 в 15:39оу... сорри, я поняла, о чему ты
-
-
03.12.2013 в 15:46-
-
03.12.2013 в 16:01ну, там, на самом деле, нет никакого спойлера, просто вскользь, и автор говорил, что знать не знал о Блоке.
Все, молчу
-
-
06.10.2014 в 18:37-
-
06.10.2014 в 22:11-
-
06.10.2014 в 22:14